«Мы такою свободой повенчаны…»
Интернет-сайт "Новости Беларуси", 07.06.2010
Умер Андрей Вознесенский. Один из самых ярких поэтов-шестидесятников, человек-эпоха. Его стихи отличались стремлением «измерить» современного человека категориями и образами мировой цивилизации, экстравагантностью стремлений и метафор, усложненностью ритмической системы, звуковыми эффектами. С Брестчиной Андрея Вознесенского связывала дружба с легендарным председателем колхоза Владимиром Бедулей. Бедуле он посвятил поэму «Летающий мужик», в д. Рясна Каменецкого района он написал и свою «Беловежскую балладу». А еще поэт очень любил кататься на тройках.
В каждом из нас, людей того поколения, Андрей Вознесенский оставил свой след. Одним он запомнился как поэт-бунтарь, публично высеченный Хрущевым на встрече с интеллигенцией в Кремле, другим – как автор пронзительно-щемящих «Юноны и Авось» и хита «Миллион алых роз». Но для именитого Владимира Бедули, бывшего председателя колхоза «Советская Белоруссия», Вознесенский был в первую очередь хорошим другом, который мог просто позвонить и сказать: «Владимир Леонтьевич, мне надо на несколько дней где-то спрятаться. Примешь?»
Они познакомились в середине 60-х в пуще, куда поэт приехал отдохнуть, и очень скоро подружились. Молодой и амбициозный председатель колхоза задался целью заманить к себе в хозяйство всю тогдашнюю творческую элиту. «Зря разве Владимир Бедуля, земляк Шагала, ломающий бюрократизм и рутину, хочет, чтобы его колхозники в клубе внимали сложной игре Святослава Рихтера и хоральной ноте Беллы Ахмадулиной? – напишет много лет спустя Андрей Вознесенский в своем эссе «Три бабочки культуры». – Именно у него во время выступления мне подали из зала записку с вопросом о творчестве Элиота. Это случилось семь лет назад, когда у нас еще книги Элиота не издавались. Вряд ли это говорит о том, что наши колхозники поголовные эстеты, — просто, вероятно, непохожий художник помогает им в их практике мыслить и поступать нешаблонно».
В те годы поэт был нарасхват не только в СССР и Америке, но и в странах Европы, где часто выступал. Однако пуща и Бедуля оставались для него самой большой отдушиной. Иногда, возвращаясь из заграничного турне, он даже не задерживался в Москве. Владимир Леонтьевич вспоминает, как однажды Вознесенский приехал с чемоданами, на которых еще сохранились бирки «Аэрофлота»: он только что прилетел в Москву из Берлина и сразу, никому не показываясь на глаза, взял билет до Бреста. Как правило, на вокзале его ждала бедулинская «Волга» и везла в Рясну. Там известный своим гостеприимством председатель колхоза накрывал стол, на который поэт неизменно выставлял дефицитный тогда коньяк «Наполеон». По всему было видно, что Вознесенскому доставляет огромное удовольствие разговаривать с людьми «от земли». Он с неподдельным интересом расспрашивал сельчан о том, чем они живут. Каждый такой приезд неизменно заканчивался вечером поэзии в сельском Доме культуры, и в зале народа всегда набивалось битком.
Однажды Вознесенский, рассматривая показанные Бедулей фотографии с рождественского праздника, загорелся идеей покататься в санях на тройке лошадей. К утру тройка, позвякивающая бубенцами, была готова. «У нас в колхозе всегда были отменные лошади, – с гордостью вспоминает Владимир Леонтьевич. – Мы даже в брестский парк на Масленицу их снаряжали». Вместе с председателем в окружении сельчан поэт сел в сани, и кони помчались по заснеженным деревенским улицам. На одном из поворотов сани накренились – и все сидевшие в них покатились в снег. Вознесенский хохотал и радовался как ребенок и долго упрашивал кучера, чтобы он «уронил» его еще разок. Именно в тот день и был сделан этот снимок, который Бедуля бережно хранит. «Он очень любил кататься на тройке, – вспоминает Владимир Леонтьевич. – Я давал ему в руки вожжи, сам садился рядом… Он действительно отдыхал в такие минуты, сбрасывая с себя груз огромного напряжения, с которым жил все время».
Этот снимок сделан Эдуардом Кобяком во время одного из приездов Андрея Вознесенского в Рясну, где поэт не единожды гостил у Владимира Бедули (справа на переднем плане – Вознесенский и Бедуля). Фото из архива Владимира Бедули.
В 1976 году в пуще снимался фильм о Бедуле и Вознесенском. Сценарием к нему послужила поэма «Летающий мужик», посвященная Владимиру Леонтьевичу. Поэт жил в пуще и буквально каждой клеточкой впитывал в себя солнечные дни бабьего лета. Очень часто участники съемок видели его ранним утром на берегу соседнего озерца. Именно там он написал свою «Беловежскую балладу» – пронзительные в своей искренности строки. «Я беру тебя на поруки из неволи московской тщеты…»
«Я не могу вспомнить другого человека, которому настолько нечего поставить в вину, – говорит о Вознесенском Владимир Леонтьевич. – Он всегда держал себя исключительно достойно. И когда на него публично орал Хрущев. И в трудные 90-е, когда вообще мало кому удавалось сохранить нравственные ориентиры».
Известие о смерти поэта потрясло Бедулю. «Мы были с ним во многом схожи», – сказал он, когда справился с первым шоком.
Беловежская баллада
Я беру тебя на поруки
из неволи московской тщеты.
Ты — как роща после порубки,
ты мне крикнула: защити!
Отвернутся друзья и подруги.
Чтобы вспыхнуло все голубым,
беловежскою рюмкой сивухи
головешки в печи угостим.
В этих пылких поспешных поленьях,
в слове, вырвавшемся хрипя,
ощущение преступленья,
как сказали бы раньше — греха.
В этой егерской баньке бревенчатой,
точно сельские алтари,
мы такою свободой повенчаны —
у тебя есть цыгане в крови.
Я беру тебя на поруки
перед городом и людьми.
Перед ангелом воли и муки
ты меня на поруки возьми.
Написать отзыв / комментарий / мнение на Форум сайта