Три мифа о Беловежской Пуще
Дмитрий КОРСАК, газета "Собеседник", № 39, 25.09.2009
По поручению президента был даже создан межведомственный комитет по подготовке к празднованию юбилея. Буквально за год центральная усадьба Пущи, деревня Каменюки, преобразилась до неузнаваемости. Поменяли все - от дорог и тротуаров до крыш. Построили новое здание музея природы, площадь которого выросла вдвое. Недавно была сдана комфортабельная гостиница, полностью реконструированы ресторан и демонстрационные вольеры с животными. Все это великолепие обошлось государству в десятки миллионов долларов.
В сознании белорусов и иностранцев существует сформировавшийся, завершенный образ Беловежской Пуши. Он составлен из газетных публикаций, видеоряда, личных воспоминаний старшего поколения, которое хотя бы раз в жизни да посетило одну из главных природных жемчужин страны. Исходя их этого образа Беловежская Пуща - это огромная территория уникального реликтового леса, где пятисотлетние дубы соседствуют с трехсотлетними соснами и елями, среди которых бродят огромные зубры. Природа не тронута рукой человека. За всем этим великолепием наблюдают ученые, которым дана уникальная возможность изучать экосистему, не испорченную цивилизацией. Патриархальности добавляет Дед Мороз, чья зимняя белорусская резиденция находится именно здесь.
«У Беловежской Пущи проблем нет, есть вопросы, они находятся на контроле и решаются», - заявил на итоговой пресс-конференции журналистам генеральный директор национального парка Николай Бамбиза.
Мы решили отправиться к юбиляру в гости и узнать, насколько созданный бренд соответствует действительности.
Миф первый: нетронутая Пуща
- К несчастью, в образе, созданном в сознании мировой общественности, лишь 30 процентов правды, - рассказывает житель деревни Каменюки, кандидат биологических наук, эколог Георгий КОЗУЛЬКО. - Первый миф - о нетронутости местной природы. Беловежская Пуща делится на 4 зоны - заповедную, управляемую, рекреационную и хозяйственную, В нетронутом виде сохраняется только заповедная зона, которая составляет 30 тыс. гектаров. На всей остальной территории вырубки и прочая хозяйственная деятельность, в том числе и охота, ведутся не переставая.
Надо понимать одну очень важную вещь: «Национальный парк» и «Беловежская Пуща» - это два разных понятия. И сегодня эти два понятия прессой обобщаются, что неправильно. К примеру, говорится, что территория Беловежской Пущи составляет 167 тыс. гектаров. На самом деле заповедная территория с белорусской стороны как была 87 тыс. гектаров, так и осталась. А вот площадь Национального парка действительно за последние десять лет увеличилась в 2 раза, но произошло это за счет присоединения смежных территорий бывших лесхозов и колхозов. Эти зоны, конечно, не имеют такой ценности, как сама Пуща.
В 2004 году заповедная зона была расширенна с 15 до 30 тыс. гектаров, а значит, из исторических 87 тыс. лишь 30 охраняются как абсолютно заповедные, причем только последние 5 лет. Мало того, до 1991 года территория нынешнего национального парка являлась государственным заповедным охотничьим хозяйством, в котором абсолютно заповедными были всего 5 тыс. гектаров! Сейчас вы практически не найдете в Пуще квартала, в котором за последние 100 лет ни разу не стукнул топор и не прозвучал выстрел. Конечно, есть территории, которые можно считать относительно нетронутыми, приближенными к образу первобытного леса. Находятся они в основном в заболоченных местах - там, где было трудно пройти лесорубам.
По мнению Георгия Козулько, для того чтобы наши правнуки смогли гордиться настоящей Беловежской Пущей, всю историческую территорию нужно сделать абсолютно заповедной. Чтобы экосистема этой территории вернулась в первобытное состояние, понадобится как минимум 300 лет.
Миф второй: баланс науки и хозрасчёта
- На сегодняшний момент руководство Беловежской Пущи старается балансировать между коммерческой деятельностью, научной работой и охранными мероприятиями - вещами, сложно совместимыми, особенно на таком ответственном объекте, - считает Георгий Козулько.
Стоит задаться вопросом: что есть критерий, по которому определяется этот баланс? По большому счету наша основная задача заключается в том, чтобы сохранить Беловежскую Пущу для потомков. В этом случае любая хозяйственная деятельность будет наносить Пуще какой-то ущерб. К примеру, самым безобидным для охраняемой природы видом хозяйственной деятельности является туризм. Но даже в этом случае никак нельзя сказать, что он не наносит вреда. В самом центре заповедного леса находится усадьба Деда Мороза, которую ежегодно посещают сотни тысяч человек. Все они приезжают на автобусах, которые прилично «коптят». В выхлопных газах содержатся тяжелые металлы, которые накапливаются в придорожном лесу. Естественно, экологическая обстановка при этом не улучшается.
- Есть ли в данном случае баланс между охраной природы и коммерческой деятельностью? - задается вопросом Георгий Козулько. - Например, нам говорят: «Зверей стало намного больше, даже больше, чем в дикой природе». Обыватель подумает: «Это же хорошо!» На самом деле так интенсивно зверей разводят в первую очередь для охоты. Их много, и в поисках пропитания они фактически выедают все молодые побеги, нарушая экологическое равновесие.
Беловежская Пуща имеет статус национального парка, биосферного заповедника и включена в Список всемирного наследия человечества. Есть определенная концепция его создания и развития. «Но то, что происходит сейчас в Пуще, не подходит ни под одну концепцию, здесь все закручено по-своему», - считает эколог. Смысл в том, что национальный парк - это природоохранное учреждение, в главные функции которого входят сохранение природного комплекса, его охрана, обеспечение туризма, наука и экологическое образование. В нашем случае получается, что на территории биосферного заповедника в первую очередь занимаются хозяйственной деятельностью, причем зачастую во вред природе.
- Это же не стыкуется на уровне логики! - говорит Георгий. - Национальный парк и деревообработка - вещи несовместимые. Национальный парк как гарант гуманного отношения к природе и оказание коммерческих охот - вообще абсурд! Национальный парк и сельское хозяйство - также совершенно не вяжутся. В определенных случаях такие мероприятия возможны, но этим должен заниматься не нацпарк, а совсем другие организации, чтобы не возникло конфликта интересов. А то странно получается: нацпарк должен охранять лес, и при этом он кровно заинтересован в том, чтобы на лесопилку поступала древесина в максимально больших объемах... Мало того, мировой практикой давно доказано, что, если территория нацпарка превращается в туристическую зону, остальная хозяйственная деятельность, как правило, вступает с ней в противоречие. Нельзя рубить лес и привозить туристов - показывать пни. Конкретный пример: в чешском национальном природоохранном парке Шумава за пару лет сами собой закрылись все лесопилки, после того как в округе стал развиваться туризм. И никто не возмущался - все понимали, что это совершенно нормальная тенденция. А в Беловежской Пуще прямо на территории центральной усадьбы национального парка работает огромный лесозавод.
Миф третий: всё будет хорошо
В результате получается, что в Беловежской Пуще на протяжении многих лет уже законсервирован страшный конфликт между тем, что администрация декларирует, показывает, рекламирует - в общем, создает образ, и тем, что делается на самом деле и разрушает этот образ. Пуща как первобытный дикий лес исчезает, деградирует и трансформируется во что-то другое, менее значимое и ценное. По мнению некоторых жителей деревни Каменкжи, которые вроде бы кровно заинтересованы в развитии социальной инфраструктуры в регионе, на данный момент Пуща все ближе подходит к эдакому симбиозу парка развлечений и туристской базы.
- На огромной территории национальный парк держит монополию практически на все виды коммерческой деятельности, - продолжает местный житель. - Возьмите центральную усадьбу - деревню Каменюки: из 6 магазинов 5 являются собственностью нацпарка и только 1 - частный. В соседней Беловеже, центральной усадьбе польской части Беловежской Пущи, около полусотни магазинчиков, и, если я не ошибаюсь, все они частные. Поляков не интересует торговля, они занимаются своими прямыми обязанностями - охраняют и изучают природу. В нашей же Пуще бывшее здание музея превратилось в шикарный ресторан.
Еще один мой собеседник, пенсионер Вадим Георгиевич СИНЯК, проработавший многие годы главным инженером заповедно-охотничьего хозяйства «Беловежская Пуща», также отмечает разительные изменения, произошедшие в последние годы.
- Первый раз я был в Пуще в детстве, в 1935-1936 годах, еще при панской Польше, - вспоминает Вадим Георгиевич. Тогда Пуща воспринималась как нечто грандиозное, святое. До сих пор я отчетливо помню: как только заехали, сразу стало легко дышаться. Сейчас Пуща уничтожается. И этому есть разные причины. «Помогает» эпидемия короеда, плохо влияет проведенная при предыдущих директорах мелиорация. Я в свое время занимался лесозаготовкой - борясь с короедом, мы избирательно вырубали только больные, усыхающие деревья. Каждое из них было обследовано лесником, помечено. Теперь, насколько я знаю, идут почти сплошные рубки. В Пуще, объективно говоря, практически не осталось нетронутых лесов. Их тут рубили всегда. Массовые вырубки здесь велись при Польше, когда поляки заключили договор с англичанами, которые по заповедной земле даже провели узкоколейку для вывоза бревен. Немцы во времена Первой мировой войны рубили лес практически без разбора. Да и в советское время к Пуще относились не лучшим образом. Сейчас эта «традиция» продолжается.
Деревообрабатывающий завод в Каменюках строил я. Но завод мы строили с расчетом на то, чтобы он перерабатывал лишь то количество леса, которое лесничие запланируют к санитарной рубке. Теперь же здесь поставили лесопильную раму, которая может обрабатывать древесины в разы больше. Для чего, спрашивается, такие объемы? Чтобы Пущу пилить? В свое время мы заготавливали 60 тыс. кубометров древесины в год, в последнее время заготавливается до 200 тысяч «кубов». У нас экономический расчет заключался в том, чтобы обеспечить работой на лесопилке местное население, а теперь в Каменюки привозят рабочих со всей Беларуси, и это когда уволенным местным жителям приходится работать в Каменце, Бресте - кому где...
Негативно относится к происходящим в Беловежской Пуще изменениям и бывший начальник службы охраны национального парка Юрий ГРЕЧАНИК:
- В первую очередь надо было не рестораны строить, а переходы для животных, которые нынче стоят уже на многих белорусских трассах, а у нас почему-то только появляются. Посмотрите, сколько раздавленных змей и мелких животных на дороге! Резиденция Деда Мороза - бывший зубропитомник. Я прекрасно помню, как в советское время за проезд по этой территории даже на мотоцикле взимали штраф. Теперь туда что ни день ездят десятки автобусов. Да и вообще, резиденция Деда Мороза в таком священном месте - это кощунство, убийство самого духа Пущи. И заповедником теперь ее никак назвать нельзя. Скорее, парком культуры и отдыха - эдакое развлекательное учреждение...
...Обновленная центральная усадьба действительно впечатляет - монументализм достоин юбилея. Ровные дороги, скошенная по обочинам трава, выкрашенные в яркие теплые цвета стены домов, аккуратные современные уличные фонари - все говорит об умиротворении, достатке и покое пущанцев, а также туристов, приехавших сюда на отдых. Возле новой гостиницы на лавочке сидят пожилые немцы - охотники, переговариваясь в полголоса, они жмурятся на ярком солнце и определенно благоденствуют. ..
Но почему-то, несмотря на все окружающее великолепие, я испытываю непонятную тревогу. Вскоре понимаю причину: приехав в Каменюки в очередной раз, я понимаю, что Пуща теряет свое дикое очарование. На фоне прекрасных новостроек, огромных въездных ворот в романском стиле величие леса как-то теряется, отходит на второй план. И оказывается, что это замечаю не один я. Прощаясь, 83-летний пущанец Вадим Георгиевич говорит:
- Мне уже много лет, и большую часть из них я отдал заповеднику. Сейчас, перед смертью, я считаю, что то количество прибыли, которое, дает Пуща, ни в коей мере не оправдывает заготовку, производство и торговлю ее дарами. Пущу надо было бы вообще оградить от этого всего - пусть здесь занимаются только наукой, а лес нужно отдать на откуп природе. Заметьте, что говорит вам это человек, который всю жизнь занимался в Пуще именно хозяйственной деятельностью.
Дмитрий КОРСАК
Официально
Николай БАМБИЗА, генеральный директор ГПУ «Национальный парк «Беловежская Пуща»:
- В результате проведенных мероприятий Национальный парк «Беловежская Пуща» удалось поднять на целый класс выше, чем он был, например, 7-10 лет назад. Европейские эксперты изучали опыт работы особо охраняемых территорий Республики Беларусь. По требованию Совета Европы, Польша буквально на днях объявят всю территорию Беловежской Пущи (расположенной на польской стороне. - Прим, ред.) национальным парком. В данный момент национальный парк там занимает всего 10 тыс. гектаров из 62 тыс. При этом в качестве основы сохранения и развития этого парка взята модель, разработанная белорусской стороной.
Еще 25-30 лет назад Комитет по охране природы и Академия наук вычислили для Беловежской Пущи оптимальную численность по всем видам животных. К сожалению, эту проблему так просто решить нельзя, потому что тот же олень - довольно умное животное, которое просто так под выстрел или под петлю не пойдет. Хотя в последние 3-5 лет в Пуще проводится комплекс мероприятий по отлову оленей и расселению их по другим охотничьим угодьям республики.
В последние несколько лет основным природоохранным мероприятием стало проведение международных научных конференций. Но самым главным стало создание плана управления национальным парком. Это комплексный документ, в котором расписано все - и научная, и хозяйственная деятельность. Его создания уже больше 10 лет требовали и мировое сообщество, и наши ученые. Кстати, подобных документов пока еще нет ни в одной стране на территории СНГ.
Написать отзыв / комментарий / мнение на Форум сайта