Платить - так платить, стрелять - так стрелять

Александр ОЧЕРЕТНИЙ, "Белорусская газета", № 48, 06.12.2004

С телеэкрана, из уст нашего президента, снова прозвучало слово «перетряхивать» - один из столпов, на которых держатся анекдоты о нынешней власти. «Перетряхиванию» теперь подвергнется деятельность охотничьих хозяйств.

Президент обязал правительство до конца декабря разработать проекты нормативных и правовых актов, направленных на упорядочение системы госуправления и контроля за охотохозяйственной деятельностью.

ПРЕЗИДЕНТ ОПЯТЬ ПРАВ

Президент был совершенно прав, говоря о том, что животный мир - общенациональное достояние. Прав он был и тогда, когда говорил о засилии браконьерства в охотхозяйствах республики. Более чем прав он был и тогда, когда сказал, что чуть ли не каждый второй браконьер - высокопоставленный чиновник местного разлива, нередко - крупный милицейский чин. Когда общаешься на эту тему с егерями и охотоведами Узденского охотхозяйства или даже Беловежской пущи, те лишь беспомощно разводят руками: дескать, а что мы можем сделать?

Президент сказал, что «за право поохотиться и получить лицензию на отстрел диких животных нужно платить много денег, это очень дорогое удовольствие...» Что, дескать, это та сфера, которая должна стать эксклюзивным видом спорта и отдыха, а не способом добычи еды.

В КОГО МЕТИМ?

Начнем с того, что охота в ее современном виде никогда и ни кем не рассматривалась как способ пропитания. Разве что теми браконьерами, о которых мы говорили выше, и другими, чей статус намного ниже, - деревенскими «мазаями», расставляющими петли на заячьих и косулиных тропах.

Во-вторых, нормальный белорусский охотник за свое увлечение платит: при вступлении в общество охотников, ежегодные членские взносы и ежегодную госпошлину, не говоря уже о дорогостоящем снаряжении, оружии и боеприпасах. Кроме того, охотник выкупает путевку в то или иное хозяйство и лицензию на отстрел копытного или глухаря (единственной в Беларуси птицы, для охоты на которую нужна лицензия). Купив путевку (разовую или сезонную), охотник не получает права палить во все живое. Существует понятие «норма отстрела», которая для каждого охотхозяйства своя. Добыча большего количества дичи, чем указано в путевке, приравнивается к браконьерству и наказывается штрафом.

Судя по всему, смысл гневной речи президента заключался в неоднократно повторенной фразе «многие охотхозяйства убыточны». Возьмите повышенный коэффициент «одобрямса» среднего белорусского чиновника, помножьте на «убыточны», добавьте «эксклюзивный спорт и отдых» и сделайте выводы. Стоит предположить, что средний белорусский охотник (совсем не эксклюзивный!) теперь может закинуть свою «стрэльбу» на антресоли: отохотился. Скорее всего теперь это экзотическое хобби будет ему не по карману.

КАЖДАЯ ПУЛЯ - В ДОХОД

Президент ссылался на опыт неназванных «других стран», где охота приносит доход государству. Самые известные из них - африканские страны с развитой системой сафари. Работают на прием иностранных охотников практически все европейские страны. Активно стали привечать в последнее время иностранцев с ружьями Монголия, Канада, США. Во всех этих государствах существуют разные формы работы с охотниками. В ЕС, например, не делают разницы между своими охотниками и иностранными, ибо все охоты там проходят на землях, кому-либо принадлежащих. Принцип один - плати и стреляй. Материальный уровень рядового швейцарца или француза вполне может позволить трижды в год выезжать на серну или муфлона. А материальный уровень среднего швейцарца примерно такой же, как у очень обеспеченного белоруса, который тоже пару раз в год может позволить себе охоту в Альпах.

В африканских странах теоретически ситуация та же: «плати и стреляй». Однако, учитывая то, что местное население тратит на насущные нужды не более $1 в день, позволить себе поохотиться в Африке может только приезжий с другого континента обеспеченный человек. Отсюда и разгул браконьерства в саваннах и джунглях, постоянные войны между рейнджерами, призванными охранять тамошние национальные парки, и браконьерами с «калашами».

Иначе поступают в США, Канаде и некоторых странах Европы. Охотников делят на аборигенов, своих, приезжих и иностранцев. Аборигенам (представителям коренных национальностей) выдаются бесплатные ежегодные лицензии на добычу определенных животных (предположим, гризли или карибу), которые те вправе продать кому угодно по любой цене. Местным (жителям штата) те же лицензии продаются по доступной цене, приезжим охота влетает в копеечку, с иностранных же любителей пострелять берут по полной программе. Практически все деньги, полученные с охотников, идут на природоохранные мероприятия: разнообразие животного мира и инфраструктуру национальных парков поддерживают туристы и охотники.

Так что раз президент призвал к тому, чтобы сделать охотугодья прибыльными, то это может означать лишь одно - резкий скачок цен до уровня, недоступного среднему белорусу.

В своем выступлении Александр Лукашенко заявил, что убыточные охотничьи хозяйства будут проданы, возможно, и частникам. Неувязочка: согласно правилам охоты, принятым в нашей стране, к охотничьим угодьям относятся все территории за исключением населенных пунктов, зон отдыха, санитарных зон вокруг городов и садово-огородных участков. В состав охотхозяйств входят леса, болота, водоемы, пахотные земли… Короче, почти все. У нас это уже продают?

«ОСТАЛИСЬ ОДНИ УБЛЮДКИ»

В качестве положительных примеров президент привел национальный парк «Беловежская пуща» и Припятский заповедник. Беловежская пуща на протяжении последних десяти лет и впрямь выступала своеобразным полигоном для «обкатки» вариантов приема иностранных охотников. Вот примеры расценок на добычу животных трофейного качества (разброс зависит от трофейных качеств рогов или клыков, цены в евро): олень - 300-2000, лось - 450-1000, косуля - 50-200, кабан - 200-600. Добывали иностранцы и зубра, однако расценки на патриарха белорусского леса остались для нас секретом.

Этот «хороший опыт» вряд ли хорош, если учитывать основное назначение пущи - природоохранное и научное. С точки зрения Валерия Дранчука, автора книги «Белавеская пушча, рэзалюцыя SOS. Хронiка красы i змагання» и главного редактора газеты «Белавеская пушча», а также егерей этого лесного массива, пожелавших остаться неизвестными, пуща в настоящее время находится на грани гибели. И одна из первейших причин - коммерческие охоты. Во время таких охот выбивается элитный генофонд копытных. Под пули в первую очередь попадают самцы в самом расцвете сил (именно они имеют наиболее развитые рога и клыки).

По поводу охоты на зубров спорили давно. Сошлись на том, что отстреливать можно старых и больных животных, а если учесть, что беловежское стадо поражено эпизоотией некротического баланопостита, то больных животных более чем достаточно, причем болеют в основном самцы с трофейными качествами.

Однако, по данным Дранчука, иностранные охотники отстреливают не только больных. Договориться на выстрел «на выбор» можно на самом что ни на есть низовом уровне - с сопровождающим охотника егерем, приватно, за «черный нал».

По свидетельству автора книги, любители охоты начиная с советских времен напрочь истребили в пуще кабанов. Поймите правильно: свиней много, а кабанов практически не осталось. Остались ублюдки - плоды любви диких кабанов и домашних свиней, которых выпускали специально под ружья партийных бонз. Автору этих строк довелось лично видеть шкуру такого зверя (как кабан, только с белыми пятнами) в доме одного из егерей. Для полноты картины стоит напомнить, что буквально в пятистах метрах от центральной усадьбы национального парка, в Каменюках, до сих пор работает лесопилка. Это к вопросу о заповедности.