Курильский робинзон
Елена Трибулева, газета "Вечерний Брест", 06.12.2013
Удачная охота. Слева - Александр Кислейко
Курильский робинзон: пущанский житель работает и живет на Курилах
Мне пришлось слегка поплутать по пуще, пока нашла дом, где живут сейчас Ольга и Александр Кислейко. На «шлагбауме», где для меня был оставлен пропуск, милая женщина объяснила дорогу к хутору Перерово, что в Пружанском районе, да где ж не заблудить, если так далеко в Беловежскую пущу забираться еще не приходилось. «Живете тут, как настоящие робинзоны», – не удерживаюсь от реплики, когда хозяин выходит встречать машину. Сан Саныч смеется: робинзоном его называют уже много лет. Причем на совсем другом краю земли. После полутора десятков лет жизни в Беларуси Кислейко вернулся работать на любимые им Курильские острова, а здесь всего лишь коротает отпуск.
Улыбки судьбы
Охотоведом он мечтал быть со школьной скамьи. Хорошо бегал (в школу в Берестовице из родной деревни Синьки, что в Гродненской области, предпочитал бежать 8 км, когда остальные дети ехали в школьном автобусе), ходил на лыжах и стрелял. Во всем СССР охотоведов готовили тогда два института: в Кирове и в Иркутске. Документы подал в первый: Иркутск казался совсем уж нереально далеким. Кто ж знал, что судьба забросит еще дальше?
Увы, в Кировском институте не было военной кафедры, и вскоре почти вся мужская половина первого курса спецнабором загремела в армию. Все поворачивалось так, что служить Саше Кислейко придется недалеко от дома – один из «купцов» оказался белорусом и набирал в часть под Гродно именно земляков. Да объявился в «карантине» красавец в морской форме, ленточки чуть ли не до талии. Рассказал – морская авиация. «Если бы вы знали, ребята, что такое приморская тайга, – вдохновенно рассказывал он внимавшим призывникам. – Изюбры выходят прямо на взлетную полосу и ревут. А тигры какие бродят!»
Вот тогда-то сердце заядлого охотника Саши Кислейко и дрогнуло. Решил, что в Беларусь вернуться всегда успеет, а вот шанса увидеть дальневосточную тайгу больше может и не быть. Словом, поддался он на уговоры сладкоречивого моряка, который на деле оказался «дембелем» и во Владивостоке, куда сопроводил группу, незаметно испарился. А Александр вместо морской авиации попал в морскую разведку. Их судно «косило» под научную гидрологическую экспедицию, потом отряд перебросили на остров Итуруп. Совершенно дикая местность: до ближайшего жилья 70 км, одни сопки да лес. Ветры такие, что однажды сорвало с петель и унесло в море железные гаражные ворота в три метра высотой. Именно там Саша осознал, что влюбился в этот край окончательно и бесповоротно.
Первый медведь
Своего первого медведя он застрелил именно в те годы на Итурупе. Связи с Большой землей практически не было, раз в два месяца прилетал вертолет и сбрасывал мешки с письмами из дома. Питались одними консервами, которые надоели до чертиков, да и от такого рациона у некоторых срочников уже начали кровоточить десны. «Ну, я и пошел к командиру. Говорю: отпустите меня на охоту, я медведя добуду, – рассказывает Саша. – Тот дал мне свое оружие, десять патронов к нему и три пули. Говорит, уток настреляешь и будешь молодцом».
Медведей, надо сказать, на Итурупе ну очень много. По некоторым данным, плотность зверя здесь самая высокая в мире – около пяти голов на тысячу гектаров. Так что Кислейко, само собой разумеется, отправился не за утками, а за медведем. И в зарослях бамбука столкнулся с ним чуть ли не нос к носу. Говорит, просто повезло, что завалил косолапого с первого выстрела. Целый месяц их отряд ел котлеты из медвежатины, что, как говорится, заметно подняло «боевой дух войск».
Охота пуще неволи
Чтобы остаться работать на Курилах, ему пришлось разыграть сложнейшую комбинацию. В родном институте, куда заглянул во время отпуска, он заручился обещанием, что сможет продолжить учебу на заочном отделении, если – обязательное условие! – устроится на работу по специальности. В управлении охотничьего хозяйства Сахалинской области оставил свои данные и заявление с просьбой принять его охотоведом. Увы, вакансий не было и в ближайшем будущем не ожидалось. Кто-то посоветовал ему, на тот момент отличнику боевой и политической подготовки, поступить в школу мичманов: мол, тогда у тебя с зачислением в институт не будет никаких проблем. Сдуру согласился. А когда уже стал сдавать вступительные экзамены, пришел-таки официальный вызов с Сахалина.
«К нам как раз приезжал заместитель командующего Тихоокеанским флотом. Мой командир ему и пожаловался, – вспоминает Кислейко. – Вызвали на ковер. Прошу: всю жизнь мечтал работать охотоведом, отпустите! Куда там. Пропесочили так, что я чуть не расплакался. Выходил я предателем Родины и не меньше».
Строптивому курсанту дали 10 суток ареста с формулировкой «за обман командования». Сидел в камере, про которую говорили, что именно в ней японцы держали Сергея Лазо. Потом начальство все-таки смилостивилось – отпустило. Так Александр Кислейко, в миру Сан Саныч, стал главным охотоведом на Сахалине, а с 1988 года «переселился» на Кунашир.
Написать отзыв / комментарий / мнение на Форум сайта